По словам Сергея ПИКИНА, директора Фонда энергетического развития, в таком взрывном росте цен на газ Европа виновата сама: тормозили строительство «Северного потока-2», плюс настояли на том, чтобы поставки газа из России шли по спотовым, а не фиксированным ценам.

— Получается, Европа на самом деле сильно зависит от нашего газа, если пожар, возникший на заводе газпромовской дочки, моментально спровоцировал рос цен на газ тамошних рынках?

— Поскольку в результате аварии почти в два раза снизился объем поставляемого в Европу газа, то безусловно это сыграло свою роль, отразилось на ценах. Треть всего поставляемого в ЕС газа идет из России.

— Что тогда европейцам мешает оперативно найти других поставщиков?

— Нынешняя ситуация очень ярко иллюстрирует, насколько несостоятельны все доводы противников строительства газопровода «Северный поток-2» о том, что сжиженный газ может составить конкуренцию нашему, который идет в Европу по трубопроводам. Все поставщики сжиженного газа, как европейские, так и американские, гонят его сейчас в Азию, потому что там цены на голубое топливо еще выше европейских, причем значительно. Вот и получается, что единственный надежный поставщик газа в Европу – это Россия.

— Правда ли, что цены на газ побили исторический максимум?

— Думаю, это придумали ваши коллеги, журналисты. Потому что цены поднимались и выше сегодняшних 540 долларов за тысячу кубометров. Но это безусловно высокая цена, особенно если учесть, что год назад она опускались ниже 40 долл. за тысячу кубометров.

— Получается, за год цены выросли почти в 14 раз?

— Да, и думаю, что это еще не предел.

— Что еще послужило триггером для такого роста цен?

— Тут несколько факторов. Первое – в конце отопительного сезона из-за аномально холодной зимы хранилища газа в Европе были опустошены. Да и сейчас они заполнены только на треть – это точно исторический минимум, а времени на закачку перед новым отопительным сезоном остается совсем мало. Соответственно цена на топливо растет.

Второе – «Северный поток-2» еще не введен в эксплуатацию, хотя он мог бы увеличить объемы поставок газа. Вот и получается, что любая нештатная ситуация, авария на предприятиях «Газпрома» или ремонт трубопровода, все, что замедляюет темпы поставок топлива в Европу, отражается на его ценах. Это нормальная зависимость: раз газа в Европе сейчас мало, значит, цены на него растут.

В общем, вся эта ситуация — с ростом цен и пустыми газовыми хранилищами —- лишний раз доказывает, что «Северный поток-2» необходимо как можно быстрее достраивать и вводить в эксплуатацию. И нужен он прежде всего Европе, причем не по политическим, а чисто экономическим, я бы даже сказал, по прагматическим причинам. У российского газа в Европе нет никакой конкуренции со сжиженным газом. Последний идет туда, где выше цена, а газ из России — туда, с кем заранее договорились о поставках, с кем заключили контракт. Так что «Газпром» дает Европе не зависимость от своих поставок, а надежность и стабильность.

— Вы говорите, что хранилища в Европе заполнены лишь на треть, почему? Кто медлит с закачкой топлива: «Газпром» или его партнеры?

— Конечно, заполнять хранилища по такой высокой цене не спешат европейцы, они выжидают, вдруг цены упадут, хотя это вряд ли. А «Газпром», напротив, в этом году установил рекорд по объемам поставок в Европу.— Для нашей страны хорошо, что газ в Европе дорожает, или мы его поставляем туда по фиксированной цене?

— Часть газа в ЕС идет по долгосрочным контрактам, тогда цена на газ привязана к ценам на нефть, и если подорожание начинается, то оно проявляется не сразу, а только через полгода. Но с каждым годом таких контрактов становится все меньше. Европейцы выступают против такой привязки по ценам, говорят, что мы, якобы, навязываем им свои цены в долгосрочной перспективе. Хорошо, ребята, если вам так нравится, получайте динамику цен за год по полтысячи долларов. Если вас все устраивает, будем и дальше работать по спотовым ценам.

— Они, наверно, отказались от фиксированных цен в контрактах на фоне низких цен на газ?

— Нет, это их постоянная риторика на протяжении последних 20 лет. Европейцы всегда хотели большей гибкости контрактов, чтобы не было долгосрочной жесткой привязки по ценам, чтобы все было завязано на спот. Но спот, как любая краткосрочная торговля имеет два конца, с одной стороны – цена может резко упасть, а может так же резко вырасти. А для конечного потребителя это не очень хорошо. Сегодня вы покупаете газ дешево, по 40 $, а через год в 14 раз дороже. Мне кажется, уж лучше знать среднюю цену на перспективу и иметь стабильность на рынке, чем такие скачки.

— Поясните нашим читателям, что такое спотовая цена?

— Спот — это торговля с поставкой на следующие сутки. Поэтому любые нюансы: аномально низкая температура зимой, какие-то проблемы с поставками топлива и т.д. – все отражается на рыночных ценах.

— Но спотовые цены актуальны для оптовиков, а как это отражается на конечном потребителе, ведь газ нужен европейцам, чтобы обогревать квартиры?

— Для них цена будет еще выше, потому что к оптовой цене добавятся затраты на транспортировку, плюс каждый посредник заложит в цену свою маржу. Поэтому, когда газ поступит в квартиры европейских жителей, он будет стоить уже не 540 долларов за тысячу кубометров, а всю тысячу. Безусловно, это серьезный удар по кошельку обывателей. Представьте, что сегодня вам придет один счет за отопление, а в следующем месяце в разы больше…

— Поможет ли стремительный рост цен на газ в Европе завершить наконец многострадальный проект «Северного потока-2»?

— Думаю, да. Европейцы максимально замотивированы сейчас, чтобы как можно быстрее закончить этот проект. Надеюсь, к началу отопительного сезона трубопровод будет достроен и сертифицирован, несмотря на все препоны, которые продолжают возводить наши недоброжелатели. Так что несмотря ни на что в октябре газ уже пойдет по трубе.