В последние несколько месяцев волатильность на нефтяных рынках возросла. С июня по январь мировые цены на нефть упали на 60%, а затем в первые две недели февраля выросли более чем на 30%.
До того, как ситуация на рынке резко изменилась в 2014 г., он в последние годы был достаточно скучным местом. В 2011-2013 гг. нефть Brent стоила, в среднем, более $100 за баррель Аналитики Goldman Sachs даже говорили, что на рынке повторяется «день сурка». Трейдеры жаловались, что из-за низкой волатильности на энергетических рынках им трудно зарабатывать деньги.

Прошлогоднее резкое снижение цен было вызвано осознанием того, что стремительный рост добычи в США привел к избытку нефти на мировом рынке, и последовавшим решением ОПЕК не менять квоты на добычу. Теперь внимание приковано к тому, как сланцевая отрасль США реагирует на снижение цен. Колебания цен привлекают хедж-фонды и других спекулянтов, которые хотят заработать на их быстром изменении. При этом возросшее количество ставок также способствует усилению ценовых колебаний. «Нам нравятся волатильные, движущиеся в обоих направлениях рынки», — говорит Эмиль ван Эссен, руководитель Emil van Essen Managed Futures, под управлением которой находятся $130 млн. Он использует опционные стратегии, которые позволят ему заработать, если баррель нефти WTI подешевеет до $40, а также делает ставки на рост цен. В четверг цена WTI упала на 5,5% до $48,17 за баррель. В пятницу в 18:00 мск баррель WTI стоил почти $49, а Brent — около $62. Крупные инвесторы тоже обратили внимание на энергетический сектор после того, как падавшие в течение нескольких месяцев цены стали расти. По данным EPFR, с начала года чистый приток средств в глобальные фонды, инвестирующие в энергетический сектор, составил $9,4 млрд, тогда как за последние два месяца 2014 г. — $6,1 млрд.

Но чрезмерная волатильность может нанести вред, особенно долгосрочным инвесторам: в краткосрочной перспективе они могут понести серьезные убытки, даже если их прогнозы относительно более длительного тренда верны. «Наблюдающаяся волатильность слишком велика для нас», — утверждает Хакан Кайя, управляющий портфелем Neuberger Berman Group (активы — $250 млрд). В этом году цены на нефть на момент закрытия торгов изменялись более чем на 2% в 24 из 37 торговых дней. За аналогичный период в 2014 г. было только три таких дня. Причем столь сильные колебания отмечались в течение 11 торговых дней подряд по 13 февраля — рекорд с начала 2009 г. Тогда подобный период длился 21 торговый день — с 4 декабря 2008 г. по 5 января 2009 г. Кроме того, индекс волатильности нефтяных цен чикагской биржи CBOE в феврале превысил 63 пункта (в июне 2014 г. — около 15 пунктов). Главной причиной роста волатильности стала неготовность ОПЕК договориться о сокращении добычи на ноябрьском заседании. Трейдеры привыкли полагаться на то, что страны ОПЕК во главе с крупнейшим экспортером нефти Саудовской Аравией будут удерживать цены выше $100 за баррель, говорит Марк Кинэн из Societe Generale.

Теперь аналитикам и трейдерам приходится изучать информацию, до которой им ранее не было особого дела, но которая вдруг стала такой важной — число работающих в США буровых установок или финансовое состояние американских компаний, добывающих сланцевую нефть. Это повышает риск того, что люди будут торговать на основе неправильно интерпретированных показателей, искажая цены, полагает аналитик Citi Futures Тим Эванс. «Пока мы четко видим повышенный интерес к числу работающих буровых установок», — написал он в отчете. При этом некоторые хватаются за этот единственный тип данных, не пытаясь «строить более полную фундаментальную картину», указывает аналитик.

Повышенное внимание стала также привлекать информация о ежемесячных экспортных ценах нефтедобытчиков из стран Ближнего Востока или о количестве не проданной западноафриканской нефти. Помимо этого, рост цен в феврале отчасти был вызван заявлениями нефтяных гигантов, включая Royal Dutch Shell и Total, о сокращении инвестиций. BP Capital, управляющая активами на $1 млрд, теперь инвестирует в нефтяные фьючерсы и опционы со сроком обращения не менее трех лет. По мнению ее управляющего портфелем Дэвида Мини, волатильность нефтяных рынков в этом году — свидетельство того, что аналогичным образом рынки будут вести себя и в будущем, поскольку объем добычи сланцевой нефти может быстро увеличиваться и снижаться. «Мы думаем, что максимумы будут выше, минимумы — ниже, а циклы — короче, и планируем извлекать выгоду из паники на рынке», — говорит Мини.