Реализуя права ФЗВ, приобретенные при выплате компенсаций по вкладам крымчан в украинских банках, ФССП наложила арест на имущество лиц, которые брали в них кредиты до присоединения полуострова к России. В отсутствие актуальных данных при арестах использовались старые базы данных нотариусов. В итоге пострадали и те, кто давно расплатился по долгам.

Вчера ФЗВ опубликовал информацию для заемщиков украинских банков о снятии обеспечительных мер с активов в связи с погашением задолженности. Аналогичные разъяснения в пятницу опубликовала ФССП. Такая активность вызвана тем, что в конце 2016—начале 2017 года в Общественную палату (ОП) Крыма начали поступать жалобы от юридических и физических лиц о наложении ареста на их имущество, несмотря на полное погашение задолженности.

По словам источника , в ОП Крыма поступило 15 обращений, что говорит о наличии проблемы. Вопрос был вынесен на расширенное заседание совета ОП Крыма, где были представлены данные о том, что порядка 50 тыс. объектов недвижимого имущества, принадлежащего предпринимателям или частным лицам, или арестовано, или будет арестовано. По словам собеседников , эти подсчеты основаны на данных нотариусов, которые вели учет залогового имущества в Крыму до его присоединения к России. «Проблема в процессе решения,— сообщили в ОП.— На данном этапе официальные письма в профильные структуры направлены, ответы еще не получены». Таким образом, проблема вышла на федеральный уровень, в частности, по информации , планируется обсудить данный вопрос в ближайшее время на совещании у заместителя председателя правительства Дмитрия Козака.

Сама по себе проблема с арестом имущества по уже погашенным украинским кредитам не нова, но до сих пор масштабной огласки она не получала. Проблема возникла в ходе возврата Фондом защиты вкладчиков средств, потраченных на компенсацию крымчанам вкладов в украинских банках. Всего ФЗВ потратил на выплаты 215 тыс. крымских вкладчиков более 28 млрд руб. Компенсационные выплаты осуществлялись путем уступки вкладчиками фонду прав (требований) к украинским банкам. «Фонд реализует свои права как кредитора, обращаясь в суды с исковыми заявлениями к банкам, заявлениями об обеспечении исковых требований,— пояснили в ФЗВ.— В целях обеспечения требований фонда судебными приставами-исполнителями принимаются меры по наложению ареста». Данные о числе наложенных арестов в ФЗВ не предоставили. При этом, по словам источников , знакомых с подходами ФЗВ, при аресте имущества заложенного по кредитам, фонд использовал данные нотариусов, так как иные данные в большинстве случаев были уничтожены украинскими банками при уходе из Крыма. Сотрудничать с российским ФЗВ украинские банки отказываются. Исполнительное производство и наложение арестов приставами по судебным решениям в пользу ФЗВ ведется с середины 2015 года.

В фонде призывают не драматизировать ситуацию. «С 2015 года рассмотрено более 800 обращений граждан и организаций, на основании которых направлены ходатайства в ФССП, вынесено более 700 постановлений об отмене обеспечительных мер»,— сообщили в ФЗВ. Число поступивших, но не рассмотренных обращений там не назвали. При этом в фонде указывают, что для снятия ареста необходимо представить документы, подтверждающие исполнение обязательств по кредитам.

Впрочем, эксперты считают, что доказывать наличие оснований для ареста имущества должен фонд. «Подход изначально неверный, заемщик не обязан доказывать, что он уже не должен украинскому банку. Более того, у него может просто не быть необходимых документов, если кредит был погашен давно»,— говорит партнер компании «Ионцев, Ляховский и партнеры» Игорь Дубов. Партнер юридической компании «Инфралекс» Артур Рохлин считает, что арестовывать имущество ответчиков суд мог только при наличии доказательств от фонда, что украинские банки имели права требования на это имущество, к которым в принципе можно отнести записи нотариусов. Такие аресты можно легко оспорить в суде, поскольку нотариальная запись о залоге не является доказательством наличия долга,— уверен Игорь Дубов.

Спорным является и обращение с иском к украинскому банку в крымском суде, считает Игорь Дубов. «В ситуации с Крымом невозможно рассматривать право в отрыве от политики. От места рассмотрения спора в данном случае зависит конечный результат,— отмечает Артур Рохлин.— С точки зрения права есть общее правило — иск подается по месту нахождения ответчика. Но при этом есть ст. 247 АПК РФ, которая позволяет судиться в арбитражном суде РФ с иностранным ответчиком, если у того есть имущество в России». Такой аргумент, например, привел арбитражный суд Крыма при взыскании в пользу фонда 413 тыс. руб. с Укрсоцбанка, имеющего недвижимость в Симферополе. Впрочем, объяснения, почему спор подведомствен именно этим судам, приводятся далеко не во всех решениях крымских судов. В целом же эксперты сходятся во мнении, что, проявив «широту души» по отношению к крымским вкладчикам украинских банков, государство отыгрывается на их заемщиках.