Статистика бывает весьма лукавой. По итогам 5 месяцев 2022 года внешнеторговый оборот между РФ и Евросоюзом достиг €127 млрд – это на 41% больше аналогичного показателя 2021-го. Еще интереснее то, что российские поставки в ЕС выросли на 85,8% – до €101,8 млрд. Впрочем, львиную долю в их структуре составили энергоносители: сегодня это одновременно и конкурентное преимущество, и ахиллесова пята экономики. Экспорт нефти вырос в стоимостном выражении – из-за повышения мировых цен на нее: в июне выручка взлетела на $20,4 млрд. А вот физические объемы поставок упали в июне на 250 тысяч баррелей в сутки, до 7,4 млн б/с. И это тревожный сигнал на фоне крайне нестабильной ценовой конъюнктуры на рынках. Нефтяные котировки как никогда зависят от большой политики, а Брюссель в своем санкционном «рукаве» держит еще и решение о нефтяном эмбарго.

«С начала 2000 годов экспорт был главным источником поступления в страну валюты и, соответственно, технологических и потребительских товаров, – говорит Антон Свириденко, советник уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей, директор Института экономики роста им. П. Столыпина. – Сегодня сектор ТЭК затронут санкциями по всем направлениям: задеты логистика, спрос, расчеты. Нам надо определиться с новой экспортной стратегией, делать по-прежнему ставку на сырьевую отрасль – рискованно. На подходе новые технологии, электротранспорт, к 2030 году в мире ожидается снижение потребления нефти и угля».

Между тем, помимо государственного энергетического сектора, кризис не пощадил средние и мелкие частные компании. По данным бизнес-омбудсмена и эксперта Института имени П.А. Столыпина Бориса Титова, из 6003 предприятий в РФ попали под санкции 86,8%. Из них 11,7% закрылись полностью или частично, 77,4% – сумели адаптироваться. Эти субъекты экономики внесли весьма скромный вклад в общее увеличение российского экспорта в первом полугодии на 37,2% ($319,5 млрд против $232,9 млрд год назад). Более 60% поставок пришлись опять-таки на энергоносители. Остальное – это продовольствие и сельхозсырье, машины, оборудование, древесина, мебель.

Сейчас практически полностью заблокировано авиасообщение с недружественными странами. Неподъемным по цене стал морской фрахт – в связи с дефицитом контейнеров, ограничениями на обработку грузов в портах Европы и нехваткой судов, готовых принимать на борт грузы «российского происхождения». Все это привело к перераспределению цепочек поставок на Восток. За первое полугодие железнодорожный транзит через Казахстан и Белоруссию увеличился более чем вдвое, грузы, которые раньше следовали через порты российского Северо-Запада и Юга, сегодня переориентируются на порты Дальнего Востока и сухопутные погранпереходы с Китаем.

«Экспортеры быстро адаптировались к новым реалиям, – констатирует Антон Свириденко. – Поворот в сторону ЮВА, Латинской Америки, Ближнего Востока и Африки уже дал первые результаты: мы нашли рынки для традиционных товаров – сырья, продукции первичного передела. Впрочем, эти рынки не в состоянии «переварить» все поставки в том объеме, в каком они шли в западном направлении. Быстрая перепланировка является временным решением. Задача ближайших лет – понять расширенный спрос в новых странах-партнерах и адаптировать к нему предложение».

Рынки ЕАЭС, Индии, Средней Азии, Ближнего Востока были и остаются открыты для РФ. Высоким спросом здесь пользуются: российская мебель, стройматериалы и древесина (доски, брус), ювелирные изделия, косметика и средства для ухода, изделия из кожи (кошельки, сумки, чехлы для мобильных телефонов), шоколад, мороженое. Нельзя полностью сбрасывать со счетов и потребителей в Европе. Если прямое транспортное сообщение отсутствует, всегда можно построить схемы доставки и получать оплату через дружественные страны. На Западе не угас интерес к стройматериалам, запчастям для сборки мебели, текстилю, косметике, спецодежде для нужд строительной отрасли.Что касается энергоресурсов, в Китае востребован (помимо нефти) трубопроводный природный газ: в 2021 году поставки из РФ увеличились в 2,54 раза, превысив 7,53 млн тонн, а их общая стоимость – в 2,37 раза, до $1,51 млрд. Впрочем, возможности для дальнейшего наращивания сырьевого экспорта на Востоке сильно ограничены пропускными способностями действующей трубопроводной системы. Вместе с тем Китай, Индия, Вьетнам, другие азиатские рынки нуждаются в поставках химической продукции – калийных и фосфорных удобрений, аммиачной селитры.

Если говорить об экспорте российской сельхозпродукции, то его география не нуждается в кардинальной перестройке. В 2021 году больше всего зерновых (доля в структуре экспорта АПК – 30,8%) РФ поставила в Турцию, Египет, ЕС и Саудовскую Аравию. Мясную и молочную продукцию активно закупал Китай, сахар – Казахстан и Белоруссия.

Отдельная большая тема – неразвитость транспортно-логистической инфраструктуры в самой России. Грузы ведь для начала надо доставлять к границам страны, в том числе по некачественным автомобильным дорогам. Средняя скорость их движения в РФ в 3–5 раз меньше, а расход топлива – в 1,5 раза выше, чем за рубежом. А в 2022 году грузоперевозки подорожали в целом на 17–20% – из-за роста онлайн-ретейла и нехватки складов. Давним системным изъяном является также система перекрестного субсидирования, когда компании одних отраслей «спонсируют» перевозки грузов других, причем на 60% это низкодоходные грузы, в основном – каменный уголь. Наконец, в России мало мультимодальных логистических хабов со своими складами. Это делает непредсказуемыми сроки доставки.

«Экономическая стратегия России неконкурентоспособна без диверсификации экспорта, – отмечает Антон Свириденко. – Должен быть более сбалансированным состав отраслей в целом. Необходимо обеспечить условия для развития новых направлений экспорта и освоения новых рынков: поддержка кластеров, льготные налоги на инвестиции, проектное финансирование, создание хабов по переработке сырья, подписание соглашений о снятии торговых барьеров, кредитование и факторинг, обеспечение расчетов в национальных валютах, создание независимой логистической системы».

То есть, резюмирует директор Института экономики роста им. П. Столыпина, вряд ли стоит добиваться полного восстановления экспорта в прежнем составе. Надо продумать стратегию и поддержать ее набором структурированных, нацеленных на конкретные результаты мер.