В конце сентября исполняется четыре года с момента начала военной кампании России в Сирии. Это событие вернуло Москву в центр ближневосточной политики, активизировав в том числе ее военные связи с арабскими странами. Накануне годовщины Российский совет по международным делам (РСМД) презентует сборник «Армии и безопасность на Ближнем Востоке и в Северной Африке», который позволяет оценить место Москвы в этом регионе, пережившем только за последние полтора десятилетия несколько войн и переворотов.

Столь полный сборник, дающий представление об армиях и силовых структурах всех стран региона Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА), на русском языке появился впервые. В нем представлены все члены Лиги арабских государств, а также Турция, Израиль, Иран, Южный Судан. Отдельные статьи посвящены военному присутствию США и России на Ближнем Востоке, но информация на эту тему имеется и в других материалах сборника.

Еще с советских времен Москва установила тесные связи со странами БВСА в сфере военно-технического сотрудничества, и часть из них сохраняется до сих пор. Кроме того, Россия открывает для себя новые, недоступные в советские времена рынки, пытаясь выстроить военное сотрудничество с монархиями Персидского залива. Но многое было утрачено. Ситуация принципиально изменилась в 2015 году с началом военной операции России в Сирии.

Сирийская военная кампания, нестабильная ситуация в регионе, а также желание диверсифицировать связи и не опираться только на Вашингтон — все эти факторы привлекли внимание к российскому вооружению. Однако пока США жестко контролируют ситуацию, и борьба за новые рынки дается России непросто. Поэтому акцент делается на сотрудничество с традиционными партнерами, такими как Алжир и Египет. Но и они стремятся диверсифицировать свои связи, о чем, в частности, упоминается в статье сборника, посвященной Алжиру. Кроме того, существует проблема смены элит, и военное руководство этих стран может стать более ориентированным на Запад, чем на Москву.

Читателям сборник может дать ответ на вопрос, есть ли у России потенциал для сохранения и расширения связей со странами БВСА, на те ли фигуры и силы она делает ставку или стоит поменять стратегию.В частности, интересен в этом контексте анализ ситуации в Ливии, где российские военные пытаются выстроить особые отношения с фельдмаршалом Халифой Хафтаром. К сожалению, в сборнике не упоминается о ВТС между Москвой и Каиром, в то время как Египет — один из основных партнеров России в регионе по этому направлению. Тем не менее читатель может составить представление о раскладе сил в Египте. Стоит обратить внимание и на Судан, где, как и в Алжире, только в этом году произошла смена элит и политическая жизнь пришла в турбулентное состояние.

На основе статьи, посвященной Турции, можно сделать выводы, в чем могут сходиться и расходиться интересы Москвы и Анкары. Кем для России является Турция — партнером или соперником? Особый интерес для российского читателя в преддверии предстоящего в октябре визита президента РФ Владимира Путина в Эр-Рияд, а также в свете происходящего сейчас противостояния между Эр-Риядом и Тегераном может представлять статья «Саудовская Аравия: силовые структуры в эпоху перемен». Отмечается, что количественные параметры и уровень оснащенности позволили саудовским вооруженным силам занять в 2014 году второе место в арабском мире по потенциалу военной мощи после Египта. В 2015 году положение изменилось — сейчас страна занимает третье место после Египта и Алжира и первое среди армий арабских стран зоны Персидского залива.

Плюсом вышедшего сборника является то, что, построенный по принципу справочника, он им, по сути, не является. Слишком разные и иногда несопоставимые акценты расставлены в статьях. Где-то дается общая картина состояния вооруженных сил, где-то — полный анализ политических процессов, происходящих в стране, а также роль армии и сил безопасности в обществе. Впрочем, это объяснимо: несмотря на похожие тенденции, свести происходящее в странах БВСА к одному знаменателю невозможно. И сборник позволяет увидеть ситуацию под разными углами.

Армия в странах БВСА — это не только структура, обеспечивающая оборону государства от внешнего врага, но зачастую посредник между обществом и государством.
Даже в условиях «арабской весны» армия зачастую оставалась единственной государственной структурой, которая сохраняла доверие населения. В сборнике напоминают, что именно военные остановили столкновения между сторонниками и противниками президента Египта Хосни Мубарака в 2011 году.

Кроме того, армия на протяжении десятилетий играла и продолжает играть роль социального лифта.
В некоторых странах, например в Египте и Иране, армия и/или силы безопасности — это фактически отдельные госкорпорации, которые контролируют значительную часть хозяйственной деятельности и оказывают существенное влияние на экономику. В Иране Корпус стражей исламской революции (КСИР) и «Басидж» (иранское полувоенное ополчение) играют одну из ключевых ролей во внутренней и внешней политике страны и «становятся механизмом вовлечения значительной части населения Ирана в религиозную и околорелигиозную деятельность, которая замыкается на духовном лидере Исламской Республики». В Иордании, как отмечается в сборнике, армия вообще играет «нациообразующую роль», консолидируя вокруг себя общество. «Король получает свою легитимность от пророка, свою власть — от своей армии и свое выживание — от Вашингтона» — идеальная формула существования Иордании.

Однако есть и страны, где роль армии заметно ослабла, уступив свое влияние вновь образованным военизированным структурам, зачастую под контролем внешних сил. В этом ряду выделяется Ирак, где армия, как указывается в сборнике, после форсированного сокращения военного присутствия США в регионе Великих рек (Тигр и Евфрат) не способна самостоятельно обеспечить внешнюю и внутреннюю безопасность страны. Статья про Ирак находит свое продолжение в материале о сирийских силах безопасности. Автор отмечает, что Россия часто использует пример Ирака, чтобы показать, как кардинальные перемены в силовых структурах обернулись полным параличом институтов государственной безопасности. «Существует вполне обоснованное опасение, что расформирование или решительное реформирование спецслужб может привести к негативным для государства последствиям»,— пишет автор. Он также указывает, что одной из основных причин, по которым российское руководство приняло решение о размещении авиационной группы ВКС России в Сирии, была опасность институционального краха последней.

Однако автор предупреждает о проблемах, с которыми может столкнуться Россия как страна, которая стала гарантом политического урегулирования в Сирии.

В частности, возникает вопрос: а готова ли Москва взять на себя восстановление сирийских вооруженных сил с нуля?Ответ на весьма актуальный вопрос, стоит ли вообще России оставаться в Сирии, читатель может попытаться найти в финальной статье сборника. Автор подчеркивает, что сирийский случай — исключение для российской политики, но Москва использует военную кампанию в Сирии, чтобы закрепиться в регионе БВСА. В сборнике напоминается, что США располагают не менее чем 28 постоянными военными объектами в странах БВСА. По мнению автора, «политике непосредственного присутствия на территории суверенных стран БВСА руководство России противопоставляет более гибкую модель сотрудничества в целях создания жизнеспособной модели региональной системы безопасности, способной самостоятельно и адекватно реагировать на вызовы изнутри и извне».