Авиакомпания «Трансаэро» могла несколько лет преднамеренно вводить банки и надзорные органы в заблуждение, манипулируя своей отчетностью при получении кредитов и госгарантий. Это следует из копии депутатского запроса Дмитрия Ушакова, направленного в пятницу на имя главы Следственного комитета Александра Бастрыкина. Депутат также выдвинул гипотезы о сговоре между «Трансаэро» и банками-кредиторами с целью получения необеспеченных займов.

«На основании изложенного прошу Вас, уважаемый Александр Иванович, проверить изложенные в настоящем депутатском запросе факты и дать правовую оценку… действиям менеджмента ОАО «АК «Трасаэро» на наличие признаков мошенничества либо намеренного введения в заблуждение менеджментом ОАО «АК «Трансаэро» кредиторов и надзорных органов (Росавиация, Минтранс и др.), возможного сговора между ОАО «АК «Трансаэро» и банками-кредиторами на получение необеспеченных кредитов либо преднамеренного доведения до банкротства ОАО «АК «Трансаэро», — пишет Ушаков.

По мнению депутата, финансовые проблемы у авиакомпании возникли гораздо раньше, чем в 2015 году. Выводы Ушакова, как он указывает в обращении Бастрыкину, основаны на изучении отчетности компании за 2011—2014 годы. Депутат выделил три ключевых момента, которые могут указывать на мошенничество «Трансаэро». Первый — это постоянная переоценка бренда компании на протяжении четырех лет, с помощью которой скрывались масштабные убытки и дефицит собственного капитала. Второй — нарушение правил бухгалтерского учета, третий — пересчет финансовых показателей за предыдущие отчетные периоды вразрез с правилами МСФО (международные стандарты финотчетности) таким образом, чтобы они играли на руку авиакомпании.

«Так, с 2010 по 2014 годы стоимость бренда «Трансаэро» увеличилась более чем в 94 раза, с 650 млн рублей до 61,3 млрд рублей». Это абсолютный рекорд среди российских компаний, отмечается в запросе. «Трансаэро» осуществила дооценку рыночной стоимости товарных знаков по состоянию на 01.01.2011 года на сумму 1,65 млрд рублей (стоимость собственного бренда), — пишет Ушаков. — Аудитор ООО «РСМ Русь» в аудиторском заключении по бухгалтерской отчетности за 2013 год указывает, что не получил достаточных аудиторских доказательств того, что указанная стоимость определялась по текущей рыночной стоимости … То есть аудитор признает, что не может проверить обоснованность данной переоценки товарного знака «Трансаэро», а переоценка не соответствует требованиям действующего законодательства».

В 2014 году произошел наиболее существенный скачок стоимости нематериальных активов — с 2,1 млрд до 61,3 млрд рублей. В аудиторском заключении к отчетности «РСМ Русь» снова отмечает, что аудитор «не получил достаточных аудиторских доказательств того, что указанная выше стоимость соответствует принципам определения справедливой стоимости нематериальных активов». Такое повышение стоимости бренда компании выглядит как способ замаскировать убытки, следует из запроса, «переоценка не соответствует требованиям действующего законодательства».

«Совокупный финансовый результат периода (за 2014 год) вместо 44,65 млрд рублей, без переоценки стоимости бренда «Трансаэро», составил бы 44,65–59,14 = минус 14,49 млрд рублей, то есть убыток в сумме 14,49 млрд рублей, — отмечает Ушаков. — … Собственный капитал, по данным консолидированной отчетности «Трансаэро», в 2013 году достиг отрицательного значения 19,74 млрд рублей. С добавлением к нему убытка за 2014 год должен образоваться дефицит собственного капитала свыше 33 млрд рублей. Но после дооценки стоимости товарных знаков и синхронного увеличения статьи «резерв переоценки» собственный капитал ОАО «АК «Трансаэро» составил не минус 33 млрд рублей, а плюс 33 млрд рублей».

Произвольная дооценка стоимости бренда «Трансаэро» может свидетельствовать либо о подлоге и недостоверности бухгалтерской отчетности, либо о попытке менеджмента ОАО «АК «Трансаэро» скрыть убытки второй финансовый год подряд, пишет Ушаков. Все это позволило «Трансаэро» привлекать кредиты и выпускать ценные бумаги, увеличивая собственный капитал, отмечает он.

Также депутат обращает внимание на то, что авиакомпания, по сути, нарушала требования формирования финотчетности. Согласно требованиям МСФО и российским стандартам бухгалтерского учета (РСБУ), все валютные статьи в отчетности должны быть переведены в рубли, перевод этот осуществляется по курсу на конец отчетного периода. «Трансаэро» же, утверждает депутат, переводила валюту в рубли по курсу на дату валютной операции. По оценкам депутата, авиакомпания за счет игры на разных курсовых значениях отразила объем рублевых потерь почти в два раза меньше, чем должна была.

«Согласно консолидированной финансовой отчетности «Трансаэро» в 2014 году, отрицательная курсовая разница составила 9,5 млрд рублей. Если бы требования МСФО и ПБУ соблюдались компанией, то курсовая разница увеличилась бы до 19 млрд рублей, — подчитал Ушаков. — Игнорирование указанных требований привело к сокрытию убытков «Трансаэро» и искажению отчетности компании, что в свою очередь привело к недостоверному информированию инвесторов и кредиторов «Трансаэро» о финансовом положении компании».

«Трансаэро» не раз меняла отчетность задним числом, утверждает Ушаков, делая корректировки, «в результате которых существенно изменились размеры отдельных активов и пассивов, а также существенно изменился финансовый результат». Например, в отчетности за 2013 год основные средства компании за 2013 год составляли более 13 млрд рублей, в отчетности за 2014 год этот же показатель предыдущего периода пересчитан в меньшую сторону — до 8 млрд рублей. Аналогичная ситуация с «непокрытым убытком» за 2013-й: он вырос с 266 млн рублей до 32 млрд.

По мнению юристов, такие манипуляции — один из способов сбалансировать «активы» и «пассивы» в бухгалтерском балансе. Некоторые корректировки были сделаны спустя два года: так, непокрытый убыток 2012 года в 2014 году оказался выше на 15 млрд рублей, пишет Ушаков.

«В отчетности за первое полугодие 2015 года «дыра» в балансе еще больше увеличилась, поэтому авиакомпании пришлось в нематериальные активы добавить еще и программное обеспечение за 7 миллиардов рублей. Это противоречит правилам бухгалтерского учета (если речь не идет об уникальном софте, что вполне возможно), но «Трансаэро» это не смутило», — говорит авиаэксперт Андрей Крамаренко. По мнению аналитиков, в запросе Ушакова правильно проанализирована финансовая ситуация в «Трансаэро», однако доказать возможные махинации и умысел будет нелегко.

«Обоюдная выгода между «Трансаэро» и кредиторами, несомненно, существовала, — отмечает гендиректор консалтинговой компании Infomost Борис Рыбак. — Управляющим в банках очень важны крупные капиталоемкие сделки. Сделка с крупными компаниями на 60 миллионов рублей никому не интересна, вот сделка на 1 миллиард долларов — это другой разговор. Любой профессионал банку может рассказать все что угодно про свою кредитоспособность, особенно если банк хочет это услышать. Не могу исключать, что в истории с «Трансаэро» именно так и было».